Джеймс Чейз - Клубок [Западня]
– Учитывая, какая заварилась каша, ты держишься очень уверенно. Честно говоря, не ожидал от тебя такого хладнокровия.
– Я сам влез в это дело и готов отвечать за содеянное. Пока у тебя все вроде бы нормально, но не обольщайся насчет будущего, потому что ты ничего не смыслишь в женщинах.
Он резко повернулся ко мне.
– О чем ты?
– Ты все увидишь сам. Я проработал в газете не один год и встречал немало манекенщиц и киноактрис. Мне знаком ход их мыслей. И одно я знаю наверняка: Рея Марло не собирается коротать остаток дней с ирландским громилой. Не обманывай себя. Ты так и останешься бывшим полицейским, какой бы дорогой костюм ни надеть на тебя. Марло умрет, она унаследует его состояние и тут же потеряет всякий интерес к тебе. Рея сделает это очень ловко. Ты и ахнуть не успеешь, как станешь бывшим полицейским, ищущим новое место работы.
– Да? Ты так думаешь? – Его губы разошлись в ухмылке, но глаза настороженно разглядывали меня. – Обманываешь себя ты, простофиля. Тебя отправят в мир иной, а мы с Реей поженимся.
Мне удалось рассмеяться.
– Никогда не слышал ничего более забавного. – Я подрулил к тротуару. Часы показывали без трех минут два. Двери банка еще не открылись. – Ты действительно можешь представить, что такая женщина, как Рея Марло, выйдет замуж за ирландского мужлана вроде тебя? Я, возможно, и простофиля, но не единственный в этой машине.
– Закрои пасть, а не то мне придется заткнуть ее, – побагровев, прорычал О'Рейли.
– Пожалуйста. Раз ты такой впечатлительный, я помолчу. – Но продолжил после короткой паузы: – Но я знаю, что сделал бы, окажись на твоем месте.
– Да? И что же? – Он впился в меня взглядом.
– Я принял бы все меры, чтобы Рея не смогла меня выбросить. Я показал бы ей, кто хозяин…
Он оцепенел. Я буквально слышал, как скрипят его мозги, не привыкшие к умственному труду. Затем он улыбнулся:
– Мне жаль тебя, парень. Трудно даже представить, как ты глуп.
– Ладно, – кивнул я, – будем считать, что я глуп.
Клерк открыл двери банка.
– Но я хочу кое-что тебе сказать. С этой минуты будь настороже. Я рассчитаюсь с тобой, если сумею. Да и Рея наверняка попытается отделаться от тебя. Ты куда больший простофиля, чем я, но жалеть тебя я не стану.
О'Рейли вылез из машины.
– Хватит болтать. Дай отдохнуть своему языку. Мне нужны пленки.
Мы прошли в банк, я достал пленки из сейфа и отдал их О'Рейли. Ничего другого не оставалось.
– Не потеряй их, – предупредил я. – Тебе они даже нужнее, чем мне.
– Сам знаю, – огрызнулся он и вышел из банка.
В свой кабинет я вернулся десять минут третьего. На столе лежала записка от Реника. Он хотел, чтобы я сразу зашел к нему.
Записка могла означать что угодно. Например, что он узнал, кто был тот мужчина в коричневом костюме спортивного покроя. Но мне было все равно. Я получил жестокую трепку и еще не пришел в себя. Я знал, что, как только Реник поймает меня, моя судьба будет предрешена. Теперь я ничем не мог подкрепить мою версию. Никто не стал бы сомневаться в том, что Одетт убил я.
Я мог оправдаться, лишь доказав, что настоящий убийца – О'Рейли. Я чувствовал, что мне удалось зародить в нем подозрения относительно честности намерений Реи. Скорее всего, подумал я, он не уничтожит пленки. Они накрепко привязывали к нему Рею. А пока пленки существовали, у меня оставалась надежда на спасение.
Я знал, что Нина с нетерпением ждет моего звонка, и потянулся к телефону. Я тщательно подбирал слова, потому что линия связи проходила через коммутатор.
– Он их получил. Иначе не выходило. Ничего не говори. Слушай меня. Все не так уж плохо, как кажется. Обсудим, что делать дальше, когда я вернусь. Я приеду домой, как только освобожусь.
– Хорошо, Гарри. – Дрожь в ее голосе переполнила меня жалостью.
– Не волнуйся, дорогая. Я что-нибудь придумаю. – И я положил трубку.
Дверь в кабинет Реника я открыл двадцать минут третьего. Тот, нахмурившись, читал какой-то документ. Он поднял голову, когда я вошел, и указал на стул.
– Я сейчас.
Возможно, у меня разыгралось воображение, но по его тону я почувствовал, что мы уже не в таких приятельских отношениях, как часом раньше.
Я сел и закурил. Я уже ничего не боялся. Фаталистом я не был и не собирался ни в чем признаваться, но внутренне уже приготовился к тому, что могло произойти, когда меня выведут на чистую воду.
Наконец Реник положил листки бумаги на стол и откинулся в кресле, не сводя с меня глаз. Обычно полицейские смотрят так на подозреваемого в совершении преступления. Или мне это лишь почудилось?
– Гарри, ты когда-нибудь встречался или разговаривал с Одетт Марло? – спросил он.
У меня екнуло сердце.
– Нет. Эта семья переехала сюда, когда я уже сидел в тюрьме. Я не мог брать у нее интервью. – Я сознательно делал вид, что неправильно понял его. И тут же подумал о том, что впервые солгал. Теперь мне предстояло лгать до тех пор, пока Реник не поймает меня.
– Значит, ты ничего о ней не знаешь?
– Абсолютно ничего. – Я стряхнул пепел на горку окурков в пепельнице. – А почему ты спрашиваешь об этом, Джон?
– Да просто так. Нам может пригодиться любая информация.
– Тогда я тебе кое-что скажу. Марло – гражданин Франции. По французским законам ребенка в случае смерти родителей нельзя лишить наследства. Одетт получила бы половину состояния отца, если б пережила его. Теперь она мертва, и наследство целиком отойдет жене Марло.
– Это интересно.
По выражению лица Реника я понял, что мои слова для него не новость. Он уже знал об этом.
– Тебе, наверное, еще не сказали, но у нее был любовник, – после короткой паузы продолжил Реник. – Это показала медицинская экспертиза.
– Я ничего о ней не знаю, – стоял на своем я.
Распахнулась дверь, и в кабинет влетел Барти.
– У меня есть кое-что для тебя, Джон, – воскликнул он, даже не взглянув в мою сторону. – Лос-анджелесской полиции крупно повезло. Чуть ли не первый звонок угодил в цель. Девушка, назвавшаяся Энн Харкаут, останавливалась в отеле „Регент“. Это тихий респектабельный отель. Портье описал ее. Она была в сине-белом платье и приехала на такси в половине первого ночи. Они разыскали водителя, и тот вспомнил, что привез девушку из аэропорта. В это время приземлялся только один самолет из Палм-Сити. Девушка все воскресенье провела в номере, туда же ей приносили еду. Она ссылалась на плохое самочувствие. В девять вечера ей звонили из Палм-Сити, не выходила она из номера и в понедельник. В десять вечера она расплатилась по счету и уехала на такси. Водитель говорит, что отвез ее в аэропорт.
– Надо найти отпечатки ее пальцев.
– Она сама облегчила нам задачу, забыв в номере дешевую пластмассовую расческу. Горничная подтвердила, что расческа принадлежит девушке. С нее сняли прекрасные отпечатки. Их перешлют нам по фототелеграфу.
– Я готов спорить, что Энн Харкаут на самом деле Одетт Марло. – Реник поднял со стола листки, которые читал, когда я вошел в кабинет. – Мне прислали результаты медицинской экспертизы. Ее ударили по голове, затем задушили. Борьбы не было. Она не ожидала нападения. И вот что интересно, Барти, между пальцами и в обуви найден песок, морской песок. Словно она с кем-то встречалась на пляже. Наши специалисты полагают, что смогут определить участок побережья, где есть такой песок.
Барти хмыкнул.
– Они всегда обещают сотворить чудо.
Разговор шел, будто меня и не было. Я встал:
– Раз я тебе не нужен, Джон, пойду к себе. У меня полно дел.
– Хорошо, – кивнул Реник, – но никуда не уходи. Ты мне скоро понадобишься.
– Я буду у себя.
Я вышел в коридор. У лестницы, ведущей на улицу, разговаривали два детектива. Они взглянули на меня, потом отвернулись.
Я прошмыгнул в свой кабинет и закрыл дверь.
Неужели детективы охраняли лестницу? Следили, чтобы я не убежал? Я уже в ловушке? Реник догадался, что я замешан в убийстве?
Я было взялся за работу, но все валилось у меня из рук. Я ходил взад-вперед, курил, безрезультатно пытался найти способ прижать О'Рейли к стенке.
Примерно через час я пошел в туалет. Детективы по-прежнему маячили у лестницы.
Едва я вернулся, зазвонил телефон.
– Приходи, – коротко бросил Реник.
Я с трудом совладал с нервами. Если бы не детективы, охраняющие выход, я бы, наверное, удрал.
С Реником я столкнулся в дверях его кабинета.
– Нас зовет Мидоус, – пояснил он, и мы двинулись к окружному прокурору.
– Ну, как дела? – спросил он, доставая свежую сигару. – Что новенького, Джон?
Реник сел. Я отошел к пустому столу.
– Могу с уверенностью заявить, сэр, что девушку никто не похищал.
Рука Мидоуса с сигарой застыла в воздухе.
– Никто не похищал?
– Похищение ложное. Она и мужчина в костюме спортивного покроя вместе подготовили его. Я предполагаю, что мужчина нуждался в деньгах и уговорил девушку помочь ему. А получить деньги от ее отца они могли, лишь имитировав похищение.
